Продолжаем публикацию рассказа «Ораниенбаумский парк с чувством понедельника» из будущего сборника произведений журналиста, художника, писателя, по образованию архитектора и киносценариста Нонны Ермиловой под названием «Путешествия и приключения краеведа-любителя и её друзей». Будущая книга Н.Ермиловой, посвящённая городу Ораниенбаум, ныне город Ломоносов Петродворцового района Санкт-Петербурга, куда войдут её рассказы, новеллы и эссе, предназначена для семейного чтения и может стать пособием для начинающих писателей. Читателям «Балтийского луча» предоставляется уникальная возможность стать свидетелями рождения новой книги. Это своеобразный мастер-класс по написанию произведений краеведческой тематики.

Я окончила архитектурный факультет ленинградского инженерно-строительного института и училась на госкурсах английского. Казалось, что жизнь моя должна была бы определиться, вырулив на нормальную взрослую дорогу, и уже стать степенной и размеренной, как у многих людей, но ничего определённого в моей жизни, увы, не наблюдалось. Моя работа, которая, вроде бы, должна была мне нравиться, ведь я попала в мастерскую, которая занималась реставрацией объектов в пригородах Петербурга, мне была почти совсем не интересна, разве что кроме самих поездок в пригороды на архитектурные обмеры. Да и те, по какой-то странной закономерности, приходились не на лето, а на зиму, когда темно, сыро и холодно. Зато здесь, в Ораниенбаумском парке, я встретила хороших и интересных людей – мою сверстницу, выпускницу архитектурного факультета академии художеств имени Репина Иру Таранову, которую все звали и зовут по сей день Таракашей, Леночку Кузнецову, Серёжу Горбатенко, который потом стал автором известной книги о Петергофской дороге, потомственного реставратора Веру Корабельникову – мастера, любящего реставрацию и вдохнувшего жизнь и красоту в эту работу, Таню Шеланкову – человека тонкого вкуса и мягкого юмора, архитектора Руфину Павловну Ефимкину, Люду Сизову, Валеру Кузьмина и многих других. Но тогда мне казалось, что хороших людей и увлекательной работы недостаточно, чтобы признать жизнь полноценной и окончательно состоявшейся. А какой должна была быть настоящая жизнь, кроме того, что не такой, и что нужно для этого сделать, я не знала.

Совсем недавно, беседуя с Ирой Тарановой о нашем прошлом житие-бытие в ЛенНИИпроекте, я поняла, наконец, почему тогда меня бессознательно тяготила внешне благородная и интересная реставрационная работа. То, что рассказала Ира, было само собой разумеющимся, но отчего-то не приходило мне самой в голову. Большинство проектов реставрации к тому времени, как я начала работать в мастерской в Ораниенбаумском парке, делались только на бумаге и никогда не осуществлялись в жизни. Обмерные чертежи, в силу их специфики, были действительны всего в течение трёх лет, и чтобы начать работы вовремя, зачастую не находилось денежных средств. Получалось, что люди годами создавали невостребованные на практике проекты, а сами объекты старины тихо разрушались от времени. Поэтому я и сейчас не могу понять: отчего же не спасти, не вырвать из тьмы, в которую они погружаются, эти исторические оранжереи, здания паровых машин и водокачек, эти мосты, этих печальных львов на дворцовых ступеньках, кажется, спокойно спящих под тёплыми шапками снега? Не лучше ли пустить средства именно на это вместо, к примеру, многочисленных пышных городских праздников. Ведь мы безвозвратно теряем красоту и память, связанную с этими старинными зданиями и малыми архитектурными формами. Мне кажется, ответ на этот вопрос прост: праздник легко устроить и поставить потом галочку, что мероприятие проведено, а уж как оно прошло, через неделю все и забыли. Можно даже потом узнать общую сумму затраченных на него средств, и уже неважно, сколько куда пошло или «упало в пропасть» – в большинстве случаев не проверишь. В реставрационной же работе должен быть достигнут конечный результат более убедительный, чем тающий в воздухе разноцветный дым от фейерверка, и каждая копейка тут на счету. Только вот всё время не хватает денег, может быть, от того, что их слишком много уходит на народные гуляния? Возможно, я предвзято сужу об организации праздничных мероприятий, которые, безусловно, нужны, но не хочу никого обидеть, просто мне они видятся именно так. Мои грустные мысли сменяются воспоминаниями о павильоне «Катальная горка». Помню неповторимую красоту чайных сервизов, собранных во дворце, вазы в мелких фарфоровых цветочках и чудные люстры, тоже из фарфора. А к изгибам подсвечников подвешены крохотные фарфоровые корзиночки с цветами, зелёными листиками и ягодками земляники – настоящие произведения искусства. И помню бронзовую собаку в запасниках подвального этажа «Катальной горки», а также другие старинные диковинки. Даже помню девочку-смотрительницу, безропотно проводившую здесь зимой целые дни в одиночестве, и милиционера-охранника. Прекрасны были мои походы в Китайский дворец к научным работникам, которые обязательно поили меня чаем, угощали чем-нибудь вкусненьким и показывали что-то интересное. Однажды они продемонстрировали мне удивительный экспонат, если мне не изменяет память,  это был роскошный позолоченный унитаз, расписанный синими цветочками. И ещё помню ослепительно белый день – снег искрится на солнце. К нам приехал геодезист – весёлый и доброжелательный дядька, и мы, утопая в снегу, бегаем вокруг него с большими линейками. И тогда вдруг стало мне необыкновенно весело и показалось даже, что в моей жизни грядут великие перемены, которые, наконец, сменят безнадёжную реставрационную рутину, в которую я окунулась. И точно, перемены в моей жизни не заставили себя долго ждать. Вскоре я попала на киностудию «Леннаучфильм» и там встретилась с Дианой, с которой мы стали играть в теннис в большом физкультурном зале в перерыве между работой. Как раз в конце нашего мультицеха был большой спортивный зал. Я надевала модные в тот сезон лёгкие розовые брюки, и мы бежали туда, весело махали там ракетками, а потом, окрылённые, возвращались к работе и к разговорам о великих творческих планах. Вместе с Дианой мы поехали в Москву поступать во ВГИК, и это было всё-таки не так страшно, как если бы я отправилась туда одна. Там, на экзаменах, мы познакомились с Астрой – девушкой из Каунаса, окончившей филологический факультет вильнюсского университета и поступавшей на киноведческий. И вот мы, все трое абитуриентов из одной общежитской комнаты, поступили в институт, хотя это и казалось невероятным. А теперь, почти двадцать лет спустя, мы всё с той же Дианой приехали в Ломоносов. И с чувством понедельника, от которого никак не можем отделаться, мы бродим по аллеям любимого парка, где лужи ярко блестят на солнце, а в них трещит и крошится лёд, пытаясь сопротивляться весенним солнечным лучам.

Н.Ермилова.

Фото автора, Wikimedia.org, mx.pinterest.com.