Продолжение. См. «Балтийский луч»: 29 марта 2023 года, 04 апреля 2023 года, 07 апреля 2023 года, 14 апреля 2023 года, 22 апреля 2023 года
1809, 25 октября (6 ноября) – У острова Унас в Финском заливе погиб фрегат «Поллукс».
Текст, который можно было бы поставить эпиграфом ко многим рассказам о трагедиях на море, вышел из-под пера русского мореплавателя Василия Михайловича Головнина:
«Из многих кораблекрушений, при всех возможных обстоятельствах случающихся, нет ужаснее и достойнее большого сожаления тех, которые происходят от неизвестных мелей и подводных камней. В нашем флоте экипажу фрегата «Поллюкс» определено было судьбою испытать всю жестокость такого кораблекрушения. Без ужаса и величайшего сожаления нельзя помыслить о несчастных, погибших на сем фрегате мореходцах…»[1]
25 октября 1809 года у небольшого каменного островка Унас в Финском заливе потерпел крушение фрегат Балтийского флота «Поллукс» под командованием капитан-лейтенанта Петра Тротскевича.
Фрегат «Поллукс»» – второй парусный фрегат серии «Кастор». Спущен на воду в 1807 году в Лодейнопольской верфи и вошёл в состав Балтийского флота. Первым кораблём в этой серии был фрегат «Кастор», спущенный на воду в том же году.
Командиру фрегата «Поллукс» капитан-лейтенанту П. Тротскевичу было предписано принять под свой конвой 18 транспортных и купеческих судов, нагруженных провиантом для финляндских крепостей и портов, и следовать с ними в Свеаборг. Конвой по причине противного ветра сделал по пути заход в порт Роченсальм и оттуда отправился на рассвете 25 октября при свежем попутном ветре до острова Лехта. Фрегат следовал под руководством местных лоцманов. Ввиду большой осадки фрегата П. Тротскевич послал мелкосидящие в воде торговые суда шхерами, а сам направился открытым морем, огибая маяк Лакруке, опять же под руководством лоцмана. В 2 часа дня, пройдя от маяка к западу около восьми миль, «Поллукс» неожиданно для всех (в том числе и для лоцманов!!!) сел на мель. Фрегат имел поднятыми марсели, фок, грот, брамсели. Скорость хода составляла 7 миль в час. Первый удар о камни был так силен, что судно сразу же лишилось руля, вдобавок к этому у него оторвало часть киля от форштевня до грот-мачты.
В основу документов расследования обстоятельств крушения фрегата «Поллукс» легли «Записки шкипера Шестакова». К глубокому сожалению, нам не получилось до настоящего времени поработать непосредственно с первоисточником. «Записки Шестакова» цитируются по книге В Шигина «Паруса, разорванные в клочья»[2]. Нам не известно имя этого русского моряка, – такова уж не совсем правильная «традиция», писать о людях, забывая при этом поставить в текст к их фамилии – их инициалы, не говоря их о полном имени.
Итак, из «Записок шкипера Шестакова» можем узнать о том, что происходило на фрегате, после того как он выскочил на камни:
«…Весьма естественно, что неожиданное это происшествие сначала распространило в экипаже страх и беспорядок, которые, однако, присутствием духа и благоразумием капитана и офицеров были тотчас прекращены, и команда пришла в полное повиновение. Капитан немедленно приказал спускать гребные суда и завозить верпы. Между тем со всех сторон сыпались угрозы и укоризны на бедного лоцмана, который, однако, оправдывался, что несчастие это случилось на гряде камней, до того времени никому неизвестных, он был совершенно невиновен, ибо опасной сей гряды не было означено ни на одной карте.
Когда два верпа были готовы, на фрегате, бросив несколько пушек, начали вертеть шпилями завозы и сим средством скоро стащили его на глубину. Но, избежав одной беды, несчастные мореходцы подверглись другой, несравненно опаснейшей: фрегат начал сильно течь; не было другого средства спасти его, как только поставив у берега на мягкую мель. На сей конец капитан с беспримерной решительностью приказал отрубить кабельтовы и поставить форкливер и гротстеньги, а также приказал лоцману править к такому берегу, у которого есть песчаный грунт. Но малодушный лоцман до того оробел, что почти себя не помнил и не в силах был ни за что взяться; а потому капитан Тротскевич сам стал править к острову Унас. Не дошедши, однако, до него, в темноте фрегат вторично набежал на камень, и хотя в ту же минуту были закреплены паруса и брошен якорь, но фрегат вскоре волнением снесло с камней, и он очутился на глубине 12 сажен…»
Попытка командира фрегата спасти корабль не увенчалась успехом.
Последовала катастрофическая развязка. Приводим ее описание в изложении Василия Михайловича Головнина:
«В это время показалась в нем страшная течь. Воду стали отливать помпами, ведрами, котлами; подвели под него паруса, но все было тщетно: фрегат начал опускаться на дно. Тогда капитан дал повеление людям оставить внизу работу и спешить наверх, а гребные суда приказал подтягивать с багштова к борту. Ветер между тем усилился и дул отменно крепко; а течь во фрегате до того увеличилась, что не успели еще подтянуть к нему гребных судов, как он столько погрузился, что борта сравнялись с поверхностью моря. Тогда-то наступила страшная роковая минута. Вода с ужасным стремлением хлынула во все порты и в самое короткое время наполнила фрегат, который в 9 часов вечера вдруг пошел, как камень, ко дну. Служители в это время, со слезами и воплем принося последние мольбы и покаяние богу, бросались во все стороны. Одни успели вскочить на гребные суда, другие в отчаянии хватались за что ни попало и, кидаясь в море, утопали, а некоторые, будучи расторопнее и легче прочих, пустились на верхи мачт и успели уйти от воды, добравшись до стеньг-вант, которые, когда фрегат стал на дно, были выше морской поверхности. Число сих последних простиралось до пятидесяти четырех человек, между коими находились повествователь злосчастного сего кораблекрушения шкипер Шестаков, 3-го морского полка подпоручик Корзунов, мичман граф Толстой и констапель Савин. Но граф Толстой недолго держался: он потерял силы, упал и утонул. Из гребных судов барказ и два яла, будучи волнением отбиты от фрегата, были столь счастливы, что достигли благополучно дальних подветренных островов, а катер во всю ночь держался против волнения на веслах»[3].
Драматичность ситуации может добавить следующая картинка, которую оставил нам шкипер Шестаков. На обломках фрегата вместе с моряками спасался их былой любимец: «К большому еще несчастью, имели они с собою неприятного и опасного соседа: медведь, служивший прежде им забавой, взошедши теперь на крюйс-салинг, несколько времени сидел смирно; но оттого ли, что озяб, или от голода начал спускаться и садиться людям на головы, прижимаясь к ним, отчего они были в беспрестанном движении и страхе».
Часа через два после рассвета 26-го числа подошедший катер, усмотрев, что на стеньг-вантах находились люди, приблизился к фрегату и «своим появлением дал новую жизнь бедствующим мореплавателям, которые, сидя на вантах, переносили ужасный холод и каждую минуту ожидали, что ветер еще усилится и поднимет большие валы, которые сорвут их с вант и унесут в море».
Хотя катер подошел к потонувшему фрегату весьма близко, но долго не находил средств спасти бедствующих, ибо большое волнение и бившиеся о него реи препятствовали ему подойти вплоть к стеньг-вантам, чтобы забрать с них людей.
Инициативу по спасению, в изложении В.М. Головнина, взял на себя «шкипер Шестаков, решился кое-как, посредством леера, протянутого от грот до крюйс-стеньг-вант, сесть на катер и, взяв с такой же осторожностью около десяти или двенадцати человек, отвез их на ближайший остров Питколод и возвратился к фрегату за другим отрядом»[4].
Таким образом, были перевезены все, кто был еще жив на вантах «в пять раз». Шестаков, для примера нижним чинам, сам находился с ними на воде и работал наравне, если не сказать, что более, чем другие.
Спаслись два офицера, шкипер Шестаков и подпоручик Корсун, и 90 нижних чинов, «обязанные спасением первому из них», как отмечает и А. Соколов в своей «Летописи…»: он посредством леера, протянутого с грот до крюйс-стень-вант, переехав на катере, снимал людей и перевозил их на ближайший остров Питколод. Не приуменьшаются А. Соколовым и заслуги подпоручика Корсуна, который «совершенно исполнил дело старшего, оставя своё место последним»[5].
К сожалению, на этом бедствия команды погибшего фрегата не закончились. С острова Питколод потерпевших кораблекрушение перевезли на маяк Лакруне. Там они оставались еще сутки без пищи. За это время еще трое матросов умерли от холода и изнурения. Потом на своих гребных судах оставшиеся в живых перебрались на ближайший обитаемый остров Лехта и только там наконец получили медицинскую помощь и продукты со вспомогательного судна «Пчела». На Лехте из-за штормового ветра офицеры и матросы фрегата «Поллукс» оставались еще трое суток, а затем, когда установилась относительно спокойная погода, и только 30 октября были доставлены в порт Роченсальм. Только там удалось окончательно установить количество погибших и пропавших без вести.
Погибли: капитан-лейтенант Петр (Федорович) Тротскевич, мичман граф Петр Толстой, мичман Яков Хрущев, штурман Федор Симонов, констапель Алексей Савинов, лекарь Михаил Мартыненко и 134 человека нижних чинов. Спасшихся после кораблекрушения осталось всего 92 моряка.
Оценку обстоятельствам гибели фрегата «Поллукс» и действиям его командира дал изучавший эту катастрофу адмирал В.М. Головнин:
«Если бы капитан Тротскевич помышлял только о спасении людей, то, когда при первом ударе фрегата о каменья увидел он, что часть киля была оторвана и что он не мог уже долго держаться на воде, надлежало бы ему положить якоря и срубить мачты, чтоб фрегата не снесло на глубину, и перевозить людей на гребных судах. Но он в сем случае заботился более о своей чести, нежели о жизни, и поступил, как должно искусному и неустрашимому морскому офицеру: он не хотел вдруг оставить вверенного ему фрегата, а желал испытать все, что бы можно и должно для спасения его. Опыт имел пагубные следствия, но капитан не был виноват, а напротив – поступок его достоин удивления и подражания»[6].
В этой истории еще много недосказанного.
В частности, стоит рано или поздно сделать анализ действиям, которые предпринял, точнее – не предпринял «оробевший лоцман». Что это было – не профессионализм финских лоцманов или… продуманная диверсия? Ответ на этот вопрос можно сделать, на наш взгляд, на основе более широкого анализа всех аварий и аварийных случаев, которые произошли в финских шхерах по вине, и (или) при участии местных лоцманов.
Действия командира корабля с позиции нынешнего дня мы судить вряд ли возьмемся. Ныне в приоритете у командира военного корабля или капитана гражданского судно при принятии решения была бы необходимость спасения человеческих жизней своих экипажей. Можем с полной уверенностью говорить, что оценка, данная действиям капитан-лейтенанта Петра Тротскевича, авторитетным мореплавателем, справедлива. К сожалению оставлена без должного внимания ни его современниками, ни последующим исследователям и историкам отечественного мореплавания. Ни потомками.
«Общий морской список» спустя десятилетия уже не смог правильно назвать его фамилию: то ли «Трескевич», то ли «Троцкевич», не назвал его национальности, сказав что в мае 1786 года он поступил кадетом «в корпус чужестранных единоверцев»[7]. Мало что известно про морского офицера, отдавшего русскому флоту двадцать лет службы и свою жизнь.
Не известна судьба офицеров, своими действиями спасших жизни почти сотне моряков…
И где поминальный крест в память оставшимся в водах финских шхер?!..
[1] Головнин В.М. Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями. / По кн.: Головнин В. М. Сочинения. – Москва-Ленинград: Издательство Главсевморпути, 1949, с.484.
[2] Шигин В.В. Паруса, разорванные в клочья. Неизвестные катастрофы русского парусного флота в XVII-XIX вв. – Москва: «Вече», 2008, с.87-.
[3] Головнин В.М. Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями. / По кн.: Головнин В. М. Сочинения. – Москва-Ленинград: Издательство Главсевморпути, 1949, с.484-485.
[4] Головнин В.М. Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями. / По кн.: Головнин В. М. Сочинения. – Москва-Ленинград: Издательство Главсевморпути, 1949, с.486.
[5] Летопись крушений и пожаров судов русского флота 1713-1853. – Санкт-Петербург, 1855, с.75.
[6] Головнин В.М. Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями. / По кн.: Головнин В. М. Сочинения. – Москва-Ленинград: Издательство Главсевморпути, 1949, с.487; Эти выводы были процитированы в известной работе Александра Соколова: работе: Летопись крушений и пожаров судов русского флота 1713-1853. – Санкт-Петербург, 1855, с.75.
[7] Общий морской список от основания флота до 1917 г. Т. V / Ф. Веселаго. Царствование Екатерины II. Часть V. – СПб: Атлант, 2013, с.195-196.
Продолжение следует
Внимание!
Книгу «Суровый Синус Финикус» (СПб, 2022) можно заказать и быстро получить через АВИТО или интернет–магазин «Морское наследие».
