Наш сегодняшний собеседник – житель города Гатчина Ленинградской области Сергей Носов, дважды побывавший в зоне специальной военной операции. На войне у него был позывной, связанный с его мирной специальностью, «Художник». Это стало его своеобразным талисманом. Он вернулся домой после двух боевых командировок. Сегодня доброволец из Гатчины рассказывает о себе и о войне, делится опытом участия в СВО.

Окончание. Начало в № 27.

Меня часто спрашивают, страшно ли на войне. Скажу так: страх присутствует у всех. Но не все его могут спрятать. Кто-то вытаскивает свой страх наружу, что сразу видно по человеку. А кто-то ощутил его, переборол и пошёл дальше. И я даже некоторым людям говорил так: «Ребята, я никого не отговариваю от участия в СВО, но перед этим надо хорошо подумать, что можно не вернуться оттуда. Риск очень большой. Ты сначала подумай, если ты передумаешь здесь, это хорошо. А если ты передумаешь там, будет сложнее. Взрыв, стрельба или ещё что-то – есть те, кто пугается очень сильно и именно в эти моменты передумывает. Это значит, очень сильно подвести людей, с которыми служишь.

Под Солидаром нашу позицию обстреляли из 120-миллиметрового миномета. Я получил контузию. Ощущения: какая-то «каша» в голове. Очень захотелось закурить, так-то я избавился от этой привычки лет девять-десять как, а тут захотелось, и ещё крепко выпить. Уехать домой, как у нас говорят, запятисотиться. Не то, что страшно было, а было как-то… Как бы это объяснить? Непонятное такое ощущение вперемешку со страхом. Уже когда обстрел закончился, я ушёл в блиндаж. Меня ребята спрятали. Посидел, подумал. А зачем я тогда сюда пришёл, если сейчас поеду обратно? И пошёл дальше ребятам помогать разгребать немного разваленный блиндаж в окопе. Ведь я успел спрятаться в «лисью нору» в тот момент, когда снаряд летел в нашу сторону. Это небольшая выемка, «карман» в окопе. И я скрутился там и прикрылся рюкзаком. И потом человек пришёл к нам с соседней позиции, из нашего подразделения и буквально у меня над головой из земляной массы, где я прятался, извлёк осколок, может, чуть меньше спичечного коробка. Прошёл бы он чуть ниже, и я бы сейчас с вами не разговаривал. Мы были на позиции 12 дней, потом – ротация. Дней пять отдыха, по-моему, было. И объявили, что опять выдвигаемся на новое задание, тоже с группой ребят. Начинаю собирать вещи, тот самый рюкзак, которым я прикрылся. Смотрю, а там пять осколков к нему прикипело. Осколки такие маленькие, где-то с ноготь мизинца. Но этого хватило бы, если бы пришлось по мне. Сейчас как человек, прошедший две командировки, могу сказать, что первый контракт прошёл достаточно буднично. Да, я слышал, как свистят пули над головой. Да, беспилотники над нами висели. Теряли мы людей: на войне от этого никуда не денешься. Домой возвращался под Новый год. 2023-й. Громыхали фейерверки, слыхал, что у некоторых это вызывает негативную реакцию, но мне было вполне понятно: праздник, детишки балуются, да и взрослые тоже. Не повод для паники, в общем. Но всёже эти командировки несут психологические изменения, и достаточно серьёзные, надо сказать. Во вторую командировку я отправился, поскольку находился после возвращения домой  в определённом психологическом тупике и к тому же решил восстановить справедливость. После первой командировки я не получил статуса ветерана боевых действий, поскольку служил в добровольческом формировании. Дома пробыл пять месяцев и пытался вновь пойти на СВО, уже по линии минобороны. Были разные предложения, но в итоге я отправился в тот же распределительный центр в Новочеркасске, но уже через военкомат. Нас закрепили за воинской частью, где мы прошли подготовку. И направили на Кинбурнскую косу.

Кинбурнская коса – песчаная коса между Днепровско-Бугским и Ягорлыцким лиманами Черного моря, расположенная на юге Украины. Длина  около 40 километров, ширина — 8-10 километров. В XV веке турки построили на оконечности косы крепость Кинбурн. В 1774 году, по Кучук-Кайнарджийскому мирному договору коса перешла под контроль Российской империи. В ходе русско-турецкой войны 1787-1792 годов здесь произошло кинбурнское сражение, в котором русская армия под командованием Суворова одержала победу над турецкими войсками.

 Там служба оказалась сложнее, но, скорее, из-за климата. Это юг и там очень жарко, наверное, до +50 градусов в тени доходило. Из-за жары даже сильно похудел. У меня есть фотография: в начале второго контракта снял правый берег Днепра, где сидели наши оппоненты, и закат был такой – в цветах нашего триколора. Символично это, предсказуемо, что ли: доберёмся и туда. Уже под конец службы, к окончанию второго контракта, я получил контузию и ранение в голову. Мы сидели в здании и по нам били БПЛА и артиллеря. Но они не знали, что мы там, иначе «разобрали» бы целиком. Они просто планомерно приводили в негодность жильё на нашем берегу – на левом. Мы насчитали тогда около 15 прилётов. У меня сумка с вещами была, её разорвало на атомы, так сказать. Я получил ранение, но благо, в тот момент был в каске. Последнее, что помню:  как в кино – дверной косяк, взрыв, и косяк летит мне в голову, меня вырубает. Очнулся, когда ребята меня из-под завала откопали. Ещё отбомбили немного по нам и успокоились. Мы заказали эвакуацию. Далее были госпиталь, реабилизация. Десять дней капельниц. Контракт закончился, и я отправился домой. Вписался в мирную жизнь, вернулся на прежнюю работу. На этот раз оформил ветеранские льготы. Чего-то пришлось подождать. Чего-то до сих пор жду, как и обещанные награды. Мой позывной «Художник», и это связано с моей профессией. Я маляр порошковой окраски металлоконструкций. Взять такой позывной  мне посоветовал товарищ из Псковской области. Где маляр, там и художник, как-то так. И ещё в моей роте один художник был, так что у нас было что-то вроде творческого мини-объединения. Встречал людей своего круга и в первой командировке, и во второй. По этой профессии и продолжаю трудиться. Мирная жизнь вполне наладилась. Есть девушка, которая сказала: ещё раз пойдешь – будет плохо. Честно признаться, иногда тянет туда. Но думаю, там всё близится к концу.

С. Носов.

Фото из личного архива Сергея Носова.