Как известно, хранителями истории и знаний, накопленных поколениями людей, выступают архивы, музеи и библиотеки. И сегодня сотрудники краеведческого музея города Сосновый Бор знакомят читателей «Балтийского луча» с историей нескольких деревень, некогда входивших в состав Ломоносовского района Ленинградской области.
Речь пойдёт о деревнях Ручьи и Липово. За годы своего существования они не раз меняли административную принадлежность. В архиве сосновоборского музея есть любопытный документ: «По ходатайству крестьян дер. Ручьи и Липово о выделении Липово из Шишкинского сельского общества и о присоединении к Ручьевскому сельскому обществу». Сельское общество – это единица административно-хозяйственного самоуправления крестьян Российской империи. Было образовано в результате реформы по управлению казённым имуществом 1837-1841 годов. Состояло либо из одного селения, либо из нескольких мелких, пользовавшихся совместно сельскохозяйственными угодьями. Управлялось сельскими сходами, избиравшими сельских старост. До 1904 года сельское общество несло коллективную ответственность за уплату податей (налогов) своими членами. Несколько сельских обществ составляли волость с числом жителей мужского пола не менее 300 и не более 2 тысяч человек. После 1917 года сельские общества сменились сельсоветами. Шишкино – владельческая деревня на реке Коваши, которая принадлежала фрейлинам Раевским. В сельское общество кроме деревни Шишкино входили деревня Ломоносово (Новое Шишкино) и Липово. Нужно отметить, что расстояние между деревнями Липово и Шишкино составляло около 20 километров, что создавало неудобства для решения любых административных вопросов. Поэтому неудивительно, что жители деревни Липово решили изменить ситуацию и стать членами сельского общества соседней деревни Ручьи. 15 апреля 1917 года жители деревень Липово и Ручьи собрались на сельский сход и «имели суждение о том, чтобы наши деревни соединить в одно сельское общество и чтобы дела наши находились в ведении одного сельского старосты». Решение схода было отправлено в Петергофский уездный съезд по административному присутствию, и бюрократическая машина завертелась. Всем заинтересованным сторонам на 26 июня 1917 года были высланы повестки на разбор дела. Однако петергофские чиновники выявили, что в апреле на сходе присутствовало менее двух третей домохозяйств, имеющих право голоса. Таким образом приговор схода был отменён, и деревня Липово так и осталась в Шишкинском сельском обществе. Позднее она вошла в Устьинский сельсовет. После того, как рабочий посёлок Сосновый Бор в 1973 году получил статус города, Устьинский сельский совет был упразднён, а Липово вошло в состав Ломоносовского района. И лишь в 1991 году, после уточнения границ муниципального образования, деревня Липово оказалась в составе Сосновоборского городского округа в качестве отдельного микрорайона.
В деревне Коваши Ломоносовского района при разборе давно пустующего дома на чердаке был найден архив семьи Корнеевых, до и после войны здесь живших. Среди всего прочего были обнаружены послевоенные пропуска в пограничную зону, в черте которой находилась деревня Коваши, а если быть точнее – деревня Мордовщина. Семья Корнеевых была многодетная: три сына и дочь. Старшие сыновья Фёдор (1919 г.р.) и Павел (1922 г.р.) были участниками Великой Отечественной войны. Фёдор стал кадровым военным и демобилизовался только в 1960 году, Павел после войны поступил в ленинградский электротехнический институт инженерной сигнализации и связи железнодорожного транспорта. Оба брата при первой возможности посещали родные места. Деревня Коваши, как и прибрежные деревни, входила в пограничную зону, которая существовала здесь с незапамятных времён. И для того, чтобы приехать сюда, требовался пропуск, если ты не прописан в одном из местных поселений. Братья Корнеевы, по-видимому, были прописаны в других местах, поэтому для посещения родного дома им были нужны пропуска. Эта территория до и после войны требовала пристального внимания соответствующих служб: действовал Ижорский укрепрайон, здесь были склады оружия, аэродромы. И само побережье Финского залива имело стратегическое значение, поэтому не случайно в годы войны у Приморской оперативной группы одной из задач была его охрана, ведь до Финляндии по морю всего ничего. У большинства местных жителей старшего и среднего поколения в паспортах стоят буквы ПЗ – пограничная зона. Многие помнят, что в конце 70-х годов действовал пропускной режим в город Сосновый Бор, который позже был отменён. Бланки пропусков послевоенного времени печатались на бумаге с водяными знаками и имели красную вертикальную полосу. Владелец такого пропуска мог въехать в пограничную зону в любое время суток. Для красной полосы нужна была справка из местного сельсовета о наличии здесь родственников. Пропуска имели буквенное и цифровое обеспечение и были действительны при предъявлении паспорта. Пропуска выдавались на определённое время и их необходимо было обновлять. Пропуска без красной полосы выдавались лицам, приезжающим в командировку или по иным делам.
За соблюдением режима следили пограничники Ракверского погранотряда. Заставы располагались в деревнях Чайка, Шепелево, Систа-Палкино, Гарколово. В Ручьях находилась пограничная застава, которой командовал Михаил Данилович Мясников. Его сын Вячеслав Михайлович написал воспоминания о жизни в послевоенное время в деревнях Устье и Ручьи. Сосновоборский музей располагает ими, а также различными подаренными им артефактами. Вячеслав Мясников писал: «Местное население хорошо относилось к пограничникам. Тогда говорили, что границу охраняет весь народ. Гражданское население приходило на заставу смотреть кино, концерты ансамбля округа, играть в волейбол. Началась эпоха холодной войны. С иностранных коммерческих судов, идущих в Ленинград, запускали разведывательные шары. Их было много, ещё больше было тонкой алюминиевой ленты, наклеенной на бумагу около 135 миллиметров. Сотнями килограммов сбрасывалась эта лента с шаров. Она создавала активные помехи на наших локаторных станциях и маскировала полёт шаров. Сосны всего южного побережья были увешаны ею, целые вороха плавали в заливе. Скорее всего, речь идёт о дипольных отражателях «Виндовс». В каждой деревне на побережье стояло отделение прожектористов, потом они появились и на заставах. Нам, мальчишкам, особо нравилось смотреть ночью на скрещивающиеся лучи прожекторов, ищущих воздушную цель. И мы уже точно могли определить, из какой деревни или заставы они светят». После демобилизации многие пограничники осели в этих местах. Так случилось и с семьёй Мясниковых. Они построили дом в Устье. Позже Михаил Мясников стал работать в отделе кадров ЛАЭС, строительство её только-только начиналось. Так что, первых рабочих оформлял на работу на станцию бывший командир заставы. Кроме охраны пограничники также должны были выявлять нарушителей пограничного режима. В 1942 году из прибрежных деревень по Малой дороге жизни были депортированы ингерманландцы, прежде всего финны: в марте – 809 человек, за июнь-октябрь – ещё 605 человек. В 1947 году вышло постановление, запрещающее им возвращаться к месту прописки, а в 1948 году появилось постановление о запрете покидать место ссылки. Но тысячи финнов, жителей Ленинградской области, несмотря на запрет и отсутствие пропусков, после войны устремились на родину. Они добирались окольными путями. Однако дома их были уже заняты другими семьями, и вернувшихся вновь депортировали из родных мест – уже как нарушивших пограничный режим. Вот, оказывается, как много может рассказать пропуск послевоенного времени, найденный на чердаке заброшенного дома
О.Никитина.
Фото из открытых источников.
