В фондах историко-краеведческого музея, который находится в городе Ломоносов Петродворцового района Санкт-Петербурга, бережно хранятся исторические материалы и документы, благодаря которым сегодня можно иметь представление о прошлой жизни города Ораниенбаум (ныне Ломоносов) и его окрестностей, ныне это Ломоносовский район. Сегодня хранители фондов этого музея продолжают знакомить читателей «Балтийского луча» с делопроизводственным архивом волостного суда посёлка Ропша.
В одном из уголовных дел из фонда краеведческого музея сохранился только протокол дознания. Согласно ему 13 мая 1905 года крестьянка Фабричной Слободы Мария Конторщикова заметила на дворе крестьянина той же Слободы Михаила Алексеевича Кондратьева породистую курицу, стоимостью 5 рублей. Воспользовавшись тем, что её никто не видит, Мария Конторщикова схватила курицу, свернула ей шею и завернула в подол. Дальнейший путь злоумышленницы лежал в чайную Кузьмы Никитина в Ропше, где она рассчитывала сбыть украденное. Когда она поднималась по лестнице, крестьяне Константин Каяндер и Николай Кондратьев заметили, что она что-то прячет в подоле, и следы крови на её одежде. Каяндер и Кондратьев стали требовать, чтобы Конторщикова показала спрятанное, но та отказывалась. Тогда они силой выхватили тушку, в которой Николай Кондратьев опознал курицу, принадлежавшую его брату – Михаилу Кондратьеву. На вопрос о том, откуда у неё курица, Конторщикова не смогла дать вразумительный ответ. Дополнительно на следствии Константин Каяндер показал, что Мария Конторщикова не в первый раз приносила в чайную мёртвую птицу. Решения суда по данному делу не сохранилось. Суд квалифицировал действие Конторщиковой как кражу. Согласно статье 169 устава о наказаниях виновные в краже имущества стоимостью до трёхсот рублей подвергались тюремному заключению на срок от 3 до 6 месяцев. Учитывая практику волостных судов понижать сроки в два раза, можно предположить, что Мария Конторщикова была осуждена к тюремному заключению на срок от 1,5 до 3 месяцев с уплатой стоимости украденной курицы. Ещё одно дело по обвинению крестьянина деревни Керново Тараса Карповича Гоголева, служившего в гостинице петергофского купца Ивана Александрова на станции Кипень, по статье 178 устава о наказаниях «За присвоение найденных денег или вещей, или же найденного в чужой земле». Заявителем в деле выступил крестьянин села Гладчиха Теренгульской волости Сенгилеевского уезда Симбирской губернии Осип Прокофьевич Федостин. По его словам, 30 июня 1905 года при расплате в гостинице он, вероятно, выронил 25-рублёвую банкноту. Произошло это в присутствии слуги Тараса Гоголева, который подавал еду и напитки. По непонятной причине Федостин не стал сразу заявлять о пропаже денег, как он утверждает в своих показаниях, он понадеялся на честность Глаголева, который должен был передать найденные деньги владельцу гостиницы или приказчику. Федостин, по всей видимости, вёл какие-то коммерческие дела с купцом Александровым и был известен служащим и приказчику гостиницы. Через какое-то время, по возвращении в Кипень, Федостин узнал, что Глаголев, уже после его отъезда, отпросился в отпуск на свадьбу к брату в Мёдуши. По дороге накупил водки и дорогих гостинцев, а когда вернулся из отпуска, заявил, что у него украли 3 рубля. Из этого Федостин сделал вывод, что Тарас Гоголев завладел потерянными 25 рублями. Поэтому он обратился 4 июля 1905 года с заявлением к полицейскому уряднику 10-го участка 2-го стана Петергофского уезда о привлечении к ответственности Тараса Гоголева. Пристав 2-го стана передал дело по подсудности в Ропшинский волостной суд. С этого момента начинается эпопея по поискам Тараса Гоголева. Поскольку в Кипени или в Мёдушах, где проживал брат Тараса, его не оказалось, повестку на суд вручить Гоголеву оказалось невозможно. Тогда Ропшинским волостным судом было направлено отношение Копорскому волостному правлению с просьбой указать место жительства крестьянина деревни Керново Копорской волости Тараса Гоголева. В ответе Копорского волостного правления указывалось, что в Керново проживают родители Гоголева, но сам он, по их словам, выбыл на жительство в Кронштадт. Однако на посланный судом в Кронштадтскую городскую полицию запрос об адресе Гоголева пришёл ответ, что такое лицо в записях адресного стола не значится. В этой бесплодной переписке прошло полгода. Только в феврале следующего 1906 года родители Тараса Гоголева сообщили, что он проживает в Кронштадте в трактире купца Андрея Ефимова «Берлин», в котором он нашёл новое место работы. И неуловимому слуге была вручена судебная повестка. Следует отметить, что обвинения, подкреплённые показаниями свидетелей, видевших в кошельке Федостина 25-рублёвую банкноту, подтверждавших покупку Гоголевым водки и дорогих конфет и указавших, что тот передал матери в Керново 13 рублей, ни капли не смутили обвиняемого. Тарас Гоголев невозмутимо утверждал, что никаких 25 рублей он не находил, все траты он сделал на собственные накопления, а гостиницу в Кипени оставил, потому что нашёл более выгодное место в Кронштадте. Решение суда не сохранилось, и мы не знаем, сумел ли Тарас Гоголев выкрутиться из этой истории. Но наказанием по статье 178 служило взыскание суммы найденных денег в тройном размере, то есть формально Гоголев должен был бы уплатить сумму в 75 рублей, которая, если исходить из практики волостных судов, могла быть уменьшена до 40-50 рублей.
Не всегда волостные суды предпринимали столько уси-лий, как в гоголевском деле, иногда рассмотрение изящным бюрократическим манёвром передавалось другому суду. Так было в деле по обвинению крестьянина деревни Липицы Сергея Васильевича Клементьева в краже 7,6 рубля у крестьянина деревни Большие Горки Петра Александровича Федотова. В сентябре 1905 года Пётр Федотов возвращался из Санкт-Петербурга, по пути он заглянул в трактир в Стрельне, в котором решил отдохнуть. В трактире он заснул, а когда проснулся, то обнаружил пропажу из своего кармана 7,6 рубля, в которой обвинил Сергея Клементьева. Ропшинский волостной суд не стал рассматривать дело по существу. Поскольку преступление было совершено в Стрельне, то есть за пределами волости, то, ссылаясь на статью 18 «Временных правил о волостном суде», на заседании 24 октября 1905 года суд принял решение передать дело в Константиновский волостной суд.
В целом эти дела не выходят за пределы общей статистики уголовных дел по Санкт-Петербургской губернии за 1905 год, по которым решения были вынесены согласно «Уложению о наказаниях». Из общего количества в 41 дело: 5 проходило по статьям 29-36 (проступки против порядка управления), 22 – по статьям 37-168 (самый многочисленный раздел, включавший проступки против общественной и личной безопасности, против чужой собственности и нарушения различных уставов), 14 – по статьям 169-181 (самые тяжёлые уголовные деяния – кражи и мошенничества). Они типичны для данного судебного органа, и именно эта типичность и делает их для нас интересными.
А.Ермолаев.
Фото предоставлены автором.
