До новейших времён наличие домашней библиотеки являлось важным признаком человека интеллигентного. Книги личных библиотек отражали интересы их владельцев, в чём-то характеризовали семьи, где домашняя библиотека собиралась десятилетиями. После смерти М.В.Ломоносова, имя которого носит наш город, его библиотеку и рукописный архив разыскивали более двухсот лет.
Двадцать третьего февраля 1948 года город Ораниенбаум Ленинградской области получил новое имя в честь великого русского учёного Михаила Васильевича Ломоносова (1711-1765). Последние 12 лет его жизни тесно связаны с нашим краем. Трудно охватить воображением масштаб его научных и философских изысканий, литературных трудов и художественных работ, производственных начинаний и промышленных перспектив.
Многократно обновившееся население Ораниенбаума-Ломоносова с 1980-х годов стало вдруг критиковать не только справедливость переименования населённого пункта, но и ставить под сомнение заслуги самого Михаила Васильевича. Тем самым нам аукнулся административный абсурд: город Ломоносов и некоторые территории соименного аграрного района, включённые в 1978 году в Петродворцовый район Ленинграда, так и живут в нынешнем нью-Петербурге. При прежнем, областном, подчинении нашего города не возникало сомнений в причастности М.В.Ломоносова к истории наших мест: в городе Ломоносов каждый школьник знал о заслугах учёного и о его усадьбе Усть-Рудица в Ломоносовском (Ораниенбаумском) районе. На протяжении всего этого времени «Балтийский луч» регулярно публикует материалы о М.В.Ломоносове и его фабрике цветного стекла в Усть-Рудице. Однако в нынешние времена у новоявленных «историков» стало модным осмеивать и личность учёного, и его не слишком счастливую жизнь. Впрочем, у Михайла Ломоносова всегда было немало явных врагов, тайных недоброжелателей и разного рода критиканов.
Из плеяды русских академиков XVIII столетия едва ли не каждый обязан М.В.Ломоносову своими научными достижениями, например, Иван Лопахин – историк, этнограф, ботаник, автор 4-х-томного труда «Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства»; Михаил Софронов – математик, предвосхитивший ряд открытий европейских учёных; Степан Румовский – астроном, историк и теоретик оптики; юрист Алексей Поленов; анатом Алексей Протасов и многие другие забытые новейшей Россией ученики Ломоносова физики, химики, геологи, историки, поэты, переводчики. Тридцать восемь таких биографий – ярких драматических судеб – в 1970-е годы реконструировала Елена Кулябко в биографическом очерке «Замечательные питомцы академического университета».
Мир учёного – это не только его ученики и соратники. Его мир – это и его библиотека. После кончины Ломоносова оказались доступны лишь отдельные книги из его библиотеки, а самой библиотеки как будто и не было. Научный интерес представляла не только сама совокупность книг, но и пометки их владельца.
В основе библиотеки Ломоносова – две книги, досконально изученные им в ранней юности: «Арифметика» Л.Магницкого (1703) и «Грамматика» М.Смотрицкого (1721). Эти книги девятнадцатилетний Ломоносов взял с собой в Москву. Ломоносов приобретал книги в Москве, в Европе, в Петербурге. В лавке академии наук он брал книги вместо положенного ему жалования. Лишь после произведения в профессоры он смог покупать нужные издания. В 1750-е годы книжное собрание М.В.Ломоносова естественным образом поделилось на две неравные части: большая часть хранилась в его доме на Мойке в Петербурге, меньшая – в усть-рудицкой усадьбе в Ломоносовском районе. Буквально на следующий день после кончины Ломоносова его кабинет в доме на Мойке был опечатан по указанию императрицы, а книги и рукописи выкуплены и вывезены графом Григорием Орловым, фаворитом и доверенным лицом Екатерины II. Первые упоминания об этом факте относятся к 1768 году. Потом уточнялось, что библиотеку Ломоносова перевезли в другое здание на Мойке – в особняк Григория Орлова, называвшийся по имени прежнего владельца Штегельмановским домом. Книги из библиотеки Ломоносова вряд ли были интересны Орлову – их сгрузили в какую-то кладовую. В 1772 году Екатерина II подарила Григорию Орлову мраморный дворец – туда перевезли большую часть его имущества, включая «…все картины и библиотеку с дома Штегельманского». В 1783 году, после смерти Григория Орлова, мраморный дворец отошёл в казну. В 1795 году Екатерина II подарила его второму своему внуку – великому князю Константину Павловичу. Так называемая библиотека Орлова размещалась на третьем этаже и мало кому была интересна. С каталогизацией того книжного собрания некто Ф.Шредер, нанятый библиотекарем, явно не торопился. Он воровал библиотечные книги, но этот вопиющий факт был обнаружен лишь после его смерти в 1824 году. Как установил преемник погрязшего в долгах Шредера библиотекарь Николай Шмит, его предшественник не внёс в каталог библиотеки мраморного дворца более тысячи томов, присвоив их для продажи. Те книги «растворились» в книжных собраниях библиофилов XIX века. После смерти цесаревича Константина Павловича его наследником стал внебрачный сын Павел Константинович Александров. Ему достался не только мраморный дворец, но и большой дворец в Стрельне. Брат великого князя Константина Павловича, император Николай I, очень внимательно отнёсся к ситуации. Дворцы, доставшиеся Александрову, он выкупил для второго своего сына, Константина, но предварительно велел изучить библиотеку мраморного дворца на предмет целесообразности приобретения её для личного пользования. Библиотекарь Сёджер отобрал часть книг для зимнего дворца, а все остальные рекомендовал передать какому-нибудь университету. Следуя тому совету, Павел Константинович Александров распорядился передать труды юридического содержания университету в городе Дерпт (нам он более известен как город Тарту, Эстония). Основную часть книг – исторические труды и рукописи – он пожертвовал городу Або (Гельсингфорс, Хельсинки, Финляндия). После пожара, случившегося в Або и уничтожившего почти всю академическую библиотеку, по российской империи прокатился призыв пожертвовать книги для возрождаемой библиотеки. Самым крупным стало пожертвование книг из библиотеки мраморного дворца, которые передал в Або в 1832 году Павел Константинович Александров. В 1842 году в Гельсингфорсе построили здание для университетской библиотеки, что позволило выделить русские книги в отдельное собрание. Перевозку книг из Петербурга в Гельсингфорс лично сопровождал Николай Шмит.
Часть книг из мраморного дворца получила императорская библиотека зимнего дворца. Отдельные книги попали в библиотеку гофмейстера императорского двора Д.Д.Куруты, что-то осталось у П.К.Александрова. В те времена, как и в последующие десятилетия, никто не стремился выделить из библиотеки Орлова именно те книги, что были вывезены из дома М.В.Ломоносова на Мойке.
В 1960-1970 годы историю библиотеки М.В.Ломоносова расследовала и распутывала Елена Сергеевна Кулябко, работавшая в ленинградском отделении архива академии наук СССР, обратившая внимание именно на книжные фонды университета в Хельсинки. Ей оказывала помощь научный сотрудник архива Юлия Платоновна Тимохина, командированная в Хельсинки. Поиски шли в два этапа: выявление книг из орловской библиотеки, а потом среди них поиск изданий с возможными пометками М.В.Ломоносова по образцам его почерка. За полгода было выявлено 47 изданий с пометками учёного и ещё 80 книг, которые по косвенным признакам можно было отнести к личной библиотеке М.В.Ломоносова. В итоге 28 июня 1977 года президент академии наук академик А.П.Александров и ректор хельсинкского университета профессор Эрнст Пальмен подписали в Москве акт о передаче университетом в дар советской академии наук обнаруженные книги из библиотеки М.В.Ломоносова. Через два дня бесценные реликвии привезли в Ленинград. На торжественной церемонии господин Пальмен подчеркнул, что «этот шаг предпринят как свидетельство высокого уважения к русской и советской науке, как вклад в научное и культурное сотрудничество СССР и Финляндии». Вдобавок он отметил благотворное влияние заключительного акта хельсинского соглашения на развитие отношений взаимного доверия и добрососедства стран и народов Европы. Эти слова приятно вспомнить на фоне нынешних отношений РФ и европейских государств. Как ответный дар советская сторона передала финским коллегам более 700 изданий своей научной литературы для славянского отдела университетской библиотеки в Хельсинки.
И сегодня по-прежнему нет ясности о судьбе книг орловской библиотеки, оставшихся в 1832 году в России. Последней наследницей и владелицей книг после П.К. Александрова была его правнучка А.А.Львова. В 1925 году она обратилась в библиотеку академии наук и публичную библиотеку в Ленинграде с предложением купить у неё книги, которые восходят к собранию великого князя Константина Павловича. Покупка не состоялась, книги попали на рынок, интерес к ним проявили антиквары и букинисты. И, вероятно, большая часть тех книг осела у библиофилов.
Не найдены и многие рукописи М.В.Ломоносова. Его труды, выявленные после издания академического 10-томника его сочинений (1950-1959), составили ещё один том, вышедший в 1980 годы. Трудно сказать, будет ли продолжение, ведь русские учёные сегодня как-то не в тренде. Умные люди умеют извлекать пользу из любой мелочи. На мой взгляд, имя М.В.Ломоносова могло бы стать замечательным брендом для города его имени.
О. Бардышева, г. Ломоносов.
Фото из открытых источников.
“Балтийский луч”, №50 от 15 декабря 2023 года
