Фото: Внук Клавдии Степановны Сергей Богоявленский и его дочь Диана (в середине) в ломоносовском музее.
В краеведческом музее в городе Ломоносов работает выставка, посвящённая блокаде Ленинграда и защите Ораниенбаумского плацдарма, который в Великую Отечественную войну находился в двойном блокадном кольце.
Окончание. Начало в № 38 от 22 сентября 2023 года.
В первые же дни войны Владимир ушёл сражаться, а Вера осталась одна с тремя малышами в Ленинграде. В конце августа она собиралась эвакуироваться вместе со своим заводом им. Калинина в Казань. Эвакуация могла начаться в любой момент, и она всегда носила с собой все документы.
– Про кражу сумки с бумагами мама мне не раз рассказывала, для неё это было ударом, – продолжает свой рассказ Ирина. – И однажды мама несла сумку с документами в сетке-авоське, и её «срезали» воры. У детей начался голодный понос. Старшая Людочка плакала и просила гороховой каши. И она, и Боря умерли дома. Раечку определили в детский сад, и она умерла там. Их похоронили в братской могиле на Серафимовском кладбище. Маму с крайней степенью дистрофии всё-таки эвакуировали на Большую землю. Мало кто верил, что до Казани, где расположился завод, её довезут живой. Тётя Клава вспоминала, что мама от горя и голода была на грани сумасшествия. Видимо, эвакуироваться вместе с детьми Вера не успела из-за кражи её блокадной сумочки.
Двоюродная сестра Веры Клавдия успела попасть в Ленинград до начала блокады и провела в осаждённом городе все 900 дней. В эвакуацию её не отпустили. Клавдия Степановна работала на Обуховском заводе в оружейном цехе, делала снаряды.
Вера осталась жива. Как и её муж Владимир, который прошёл всю войну, был дважды ранен, но вернулся домой к жене. Каково им было жить дальше без троих любимых детей, можно только догадываться. Но трагедия не убила их любовь – в 1947 году родилась их четвёртая дочь Ирина.
– Я поздний ребёнок, «поскрёбыш», – рассказывает дочь Веры и Владимира Ирина Лаптева. – Мама и папа меня невероятно любили и опекали, отец ни разу не шлёпнул за всё детство. Мы жили скромно, но дружно. Я с шести лет ходила с мамочкой по инстанциям, чтобы её взяли на работу, была при ней переводчиком – она ведь была глухая и читала по моим губам. Больше всего мама любила детей. Когда я вышла замуж и появился мой первенец, которого, кстати, мы назвали Борей в честь моего умершего в блокаду брата, мама вышла на пенсию, чтобы нянчить внуков.
– Бабушка Вера нянчила и моего сына, – добавляет её племянница Ирина Кондрахина. – Хоть она почти не слышала, но никто не умел так с малышами ладить, как она. Мой сын плохо спал по ночам, так она его караулила: ложилась рядом с его кроваткой и клала туда руку, чтобы почувствовать, если он проснётся. Дети её очень любили. Невероятно, как ей удалось после всего пережитого сохранить столько душевного тепла.
Владимир умер в конце 60-х годов – фронтовые ранения пошатнули его здоровье. Веры Кирилловны, дожившей до глубокой старости, не стало в 1998-м году.
– Как жаль, что мамочка не дожила до того времени, когда её блокадная сумка нашлась, – вздыхает Ирина Лаптева. – С тех пор, как нам позвонили из ломоносовского краеведческого музея, мы не можем прийти в себя. В первый момент была огромная надежда: а вдруг в сумке найдутся фотокарточки Людочки, Бори и Раечки, о которых так просил в своих письмах папа. Ведь ни одного их изображения не сохранилось, я даже не знаю, как они выглядели. Но увы.
Нынче в августе ломоносовский краеведческий музей посетили потомки двоюродной сестры Веры Кирилловны Авлащиковой – Клавдии Степановны. Благодаря этому сотрудники музея вновь вспомнили историю блокадной сумочки и открыли тематическую выставку. В Ломоносов приехали внук Клавдии Степановны Сергей Богоявленский и его дочь Диана, чтобы ознакомиться с документами и письмами из блокадной сумочки, хранящейся в музее.
Ю.Кучук.
Фото из фондов музея.
