ОРАНИЕНБАУМ 1943

Фото: Галя Тумашева (Казакова), октябрь 1940 года.

Отрывки из воспоминаний «Эпизоды блокады» Галины Викторовны Бардышевой (мамы автора публикации), жившей вместе с родными в Ораниенбауме, ныне город Ломоносов, в годы Великой Отечественной войны, уже публиковались в СМИ. Ниже – её рассказ о событиях 1943 года.

В 1990-е годы Галина Викторовна Бардышева начала записывать свои воспоминания о предвоенных годах и блокаде. Это были краткие заметки о событиях, свидетелями и участниками которых являлись её родные и она сама.

Галя и Вова Тумашевы (их часто называли по фамилии здешней родни – Казаковы, так как их мать после развода взяла свою добрачную фамилию) родились в городе Ораниенбаум Ленинградской области, жили в Красной, бывшей Троицкой, Слободе. Вместе с мамой Антониной Тумашевой-Казаковой, 1912-1994, и бабушкой Марией Казаковой-Студийской, 1884-1953, дети всю войну были в Ораниенбауме.

Автор заметок сообщает о себе и своих родных: «Я родилась в Ораниенбауме в 1932 году. Мы жили большой семьёй в Красной, бывшей Троицкой, Слободе у дороги в деревянном доме под номером 5. В 1938 году тяжело болел мой брат. Его выходил дедушка – Иван Фёдорович Казаков, а сам умер в сентябре, не дожив до 54 лет. Годом раньше развелись наши родители.

Я окончила первый класс парковской школы – так называли обычную школу, размещавшуюся в старинном здании Картинного дома в Нижнем парке. Мне было тогда 9 лет, моему брату Вове,Владимир Викторович Тумашев, – 6,5 лет. Брат родился 5 декабря 1934 года.

ШКОЛЬНЫЕ ДЕЛА

«В 1943 году я поняла, что мы привыкли к войне, она стала обыденностью. Мы просто жили, выживали – взрослые работали,  дети учились и помогали старшим. Было холодно и темно – дома, в школе, на улице. Всё время хотелось есть. По тёмной дороге, зимой по сугробам, мы с братом шли в школу. Мы никогда не опаздывали, не прогуливали, болели редко. Несмотря на суровые условия, брат окреп, стал обычным мальчишкой. Сейчас, через несколько десятилетий, я думаю, что ему суждено прожить за двоих – не только за себя, но и за нашего дедушку. А может, и за троих, ведь в страшную зиму 1941-1942 годов мы выжили во многом благодаря тому, что дядя Володя – мамин брат – иногда пробирался к нам из Кронштадта по льду Финского залива и приносил еду – свой паёк. К 1943 году постепенно наладился школьный быт, появились новые дела, сложились свои традиции.

Май 1943 года. Закончился учебный год – первый год нашей учебы в блокаду. Самоотверженно трудились учителя, работали комсомольская и пионерская организации. Старшей пионервожатой была Галина Александровна Белякова. С июня 1943 года в школе объявили трудовой семестр – работу на полях-огородах в городских подсобных хозяйствах.

МОРКОВНОЕ ПОЛЕ

В парке у Катальной горки выращивали капусту. Это было подсобное хозяйство хлебозавода. Бригадиром назначили соседку по Красной Слободе тётю Феню – Федосия Максимовна Онну. Директор хлебозавода сослал её «на капусту» за какую-то провинность. Об этом тётя Феня, дожившая до преклонных лет, вырастившая детей и внуков, с горечью вспоминала до конца своих дней. На капустном поле трудились школьники, перешедшие в 6 класс, я помню некоторых из них: Лёля Ёлкина (Ольга Ивановна Гупсова), Маша Шайкова (Мария Дмитриевна Гаврилова), Валя Андреева (Валентина Петровна Зикеева). У них классным руководителем была Лидия Александровна Кузнецова. Мы, младшие, только что окончившие 2 класс, работали с учительницей Людмилой Петровной Кутро на морковном поле. Это в Красной Слободе, под горой, ниже усадебного дома, который в Ораниенбауме называли и называют Максимова дача – по фамилии последнего владельца купца Максимова (современный адрес: Краснофлотское шоссе, дом 16 – это бывший Дом ребёнка). Морковное поле находилось рядом со стареньким придорожным домиком – домиком привратника, который в годы перестройки перевоплотился в постройку коттеджного типа (современный адрес: Красно-флотское шоссе, дом номер 18). Рядом автобусная остановка, и в перестроечные годы, возвращаясь с огорода и томясь здесь в ожидании автобуса, я часто вспоминала наш доблестный труд «на морковке».

Морковное поле было уже вспахано и засеяно. Земля была именно вспахана, а не вскопана. Кто вспахал землю, кто посеял морковь – я не знаю, но не мы. Мы не копали и, вообще, школьников младших классов щадили – к такой работе, как вскапывание целины, не привлекали. Наша задача состояла в том, чтобы пропалывать ряды, рыхлить землю и поливать. Вода была недалеко – в колодце у домика привратника. Морковка торчала жалкая – ботва бледная, дохлая, и Людмила Петровна объявила, что мы будем её подкармливать. У неё в помощниках был Юра Иванов, который лучше всех городских соображал в сельском хозяйстве, поскольку жил в настоящей деревне – Сойкино или Кукушкино. Они вдвоём вычерпывали то, что накапливалось в выгребной яме, потом это самое начерпанное разбавляли водой и перемешивали, а то, что получалось, мы лили между морковными рядами. Забыть такое просто невозможно. Морковь быстро шла в рост, нас хвалили.

Однажды в начале августа мы пришли на своё поле-огород, и Людмила Петровна сообщила, что в качестве поощрения в этот день работать не будем. Кроме того она сказала, что после обеда все желающие могут собраться в школе, и мы пойдём на погранку за малиной. Погранкой мы называли интернат для детей пограничников. Идти пожелали все, собрались без опозданий, но начался обстрел. Отсиделись в школе, обстрел закончился, и мы разошлись по домам. Было очень обидно за этот выходной день и потому, наверное, этот эпизод запомнился мне на всю жизнь.

«На морковке» мы работали каждый день по пять часов – с 9-ти утра до 2-х часов дня. Работа детей постарше была продолжительнее и тяжелее, но я не помню, чтобы в то время кто-нибудь жаловался своим товарищам на непосильность труда.

Мне хочется ещё раз повторить, что организаторы труда школьников щадили детей. Конечно, ребята сами проявляли инициативу, помогали взрослым, работали больше, чем от них требовалось, но ведь мы, школьники, считали себя уже большими. Дома все эти годы приходилось тяжело, поскольку тоже надо было работать на огороде, надо было таскать воду, добывать дрова и рыскать по окрестностям в поисках чего-нибудь съедобного. Но мы, дети, постоянно были при деле.

Окончание в следующем номере.

Публикация и комментарии О. БАРДЫШЕВОЙ.

Фото из домашнего архива.